Об актуальных вопросах, касающихся состояния и проблем рынка оборудования для лучевой диагностики в России, в своем интервью рассказал Александр Моисеевич Элинсон, генеральный директор научно-исследовательской производственной (НИПК) «Электрон», член президиума, руководитель отделения по медицинской технике, изделиям медицинского назначения и информационным технологиям в здравоохранении Общероссийской общественной организации «Деловая Россия».
Сосудистые хирурги проводят операцию на ангиографическом комплексе НИПК «Электрон»
Александр Моисеевич, пожалуйста, расскажите, чем занимается ваша компания?
– В этом году НИПК «Электрон» исполнилось 27 лет, за это время только в России наши аппараты были поставлены более чем в 5 тысяч клиник. Ключевые направления – рентгенодиагностика, рентгенохирургия, ядерная медицина, компьютерная томография, ИТ…
То есть изначально мы стали осваивать те сегменты оборудования, которые помогают решать проблемы смертности, в частности от сердечно-сосудистых заболеваний, онкологии, травм и туберкулеза. Линейка достаточно широкая – это ангиографы и рентгенохирургические мобильные установки типа С-дуга, аппараты на 2 и 3 рабочих места, флюорографы, ОФЭКТы, КТ, телеуправляемые комплексы, палатные аппараты, ИТ-решения и так далее.
У нас большой штат разработчиков, и мы достаточно активно инвестируем в новое, хотя, понятно, в условиях кризиса это становится делать все сложнее. В конце прошлого века начали понемногу выходить на зарубежные рынки, и сегодня наш опыт поставок охватывает более 30 стран.
«Электрон» – это компания полного цикла, то есть мы сами анализируем рынок, занимаемся научными и технологичными разработками, производим, продаем и поставляем, обеспечиваем сервис, поддерживаем технологически наших клиентов.
Более того, у нас сегодня, наверное, самая большая, если говорить о медтехнике, сервисная служба в стране. Еще у нас внедрена международная система качества, и вот уже лет 10 каждый год в постоянном режиме строгие аудиторы из-за рубежа досконально проверяют все процессы, изучают все направления, детально опрашивают специалистов самого разного уровня… И мы с честью с этой проверкой справляемся.
Ну и главное – все наши идеи по новым продуктам мы вначале обязательно обсуждаем с врачами, учитываем их экспертное мнение, и далее врачи так или иначе присутствуют на всех этапах разработки и внедрения, чтобы продукт получился максимально удобным и отвечающим профессиональным потребностям.
Поэтому обо всем, что делаем, мы говорим «сделано вместе с врачами».
– Вы затронули тему кризиса. Как оцениваете тенденции рынка медтехники на этом фоне по итогам прошлого года?
– Одна из ключевых тенденций в целом по рынку медоборудования страны – сокращение его объема. Наш сегмент оборудования для лучевой диагностики также не стал исключением.
Мы все с вами видим, что происходит. С нефтью, с валютным курсом – а бюджет государства по-прежнему очень привязан к показателям добывающих отраслей, хотя и предпринимаются серьезные шаги по развитию других компетенций, других рынков, но это – вопрос последовательной долговременной стратегии, нужно время. Рынок медоборудования – это в основном госсектор, частный сегмент в общей структуре продаж незначителен. Поэтому если бюджет государства, в частности, на отрасль здравоохранения сокращается, то снижается и количество закупок, объявляемых конкурсов. Как раз это мы наблюдали в 2015 году… Но прошлый год продемонстрировал еще один интересный тренд – это переформатирование рынка, пока незначительный, но рост соотношения российских и зарубежных производителей в пользу первых.
– Каковы причины таких изменений?
– Я связываю эту тенденцию с несколькими факторами – государственной политикой развития импортозамещения, в частности, принятием постановления правительства РФ № 102* , значительно возросшим валютным курсом, который формирует просто «запредельные» цены на импортную технику и сервисное обслуживание. Кроме того, санкции… Неопределенность в этой сфере, а также политизированность ряда зарубежных игроков создают у потенциальных покупателей неуверенность, что поставка состоится в нужном объеме и качестве и, что самое главное, оборудование в дальнейшем будет иметь техническую поддержку, а в случае выхода из строя – будет быстро заменена вышедшая из строя деталь. Медленно, но все же начал меняться и менталитет, появляется более патриотическое отношение...
Кроме того, эти факторы заставили потенциальных потребителей более внимательно и благосклонно изучать продукцию российских компаний, и здесь их ждало немало открытий. Например, не раз сам слышал про наш ангиограф: «Это что, действительно российский?», «Такой уровень картинки… не хуже, а то и лучше, чем… Неужели это мы в России уже так научились?»
– Сейчас мы видим первые позитивные сдвиги в сторону российского производителя. Что это может дать стране?
– То, что мы сохраним науку в сфере медицинской промышленности, у нас будет появляться все больше конкурентоспособных продуктов, которые со временем смогут претендовать и на экспортную нишу. Отрасль не будет зависеть от политической ситуации.
Наверное, сегодня каждый, кто так или иначе принимает решение, что приобретать, а в случае (хочу это особенно подчеркнуть!) схожих параметров и качества отдает преимущество российской технике, должен четко понимать, что так он сохраняет и развивает российскую науку, разработки, промышленность. А еще оставляет деньги в стране. На мой взгляд, это и есть государственный подход.
Как пример такого мультипликативного эффекта могу привести наш контракт в рамках национального проекта «Здоровье» на поставку более 700 флюорографов, что позволило нам осуществить серьезные инвестиции в разработку нового типа детектора, продажи которого в 2010 году заняли 2-е место в мире.
В 30-х годах прошлого века Америка, например, приняла закон, который предполагал преимущественную закупку национальных товаров. «Сделано в Америке» со временем трансформировалось в национальную гордость и спровоцировало бурный рост собственных технологий во всех отраслях. Первый эффект от такого подхода можно было увидеть, когда большинства из нас еще не было на свете…Наблюдаем мы результаты этого по сей день.
– На что еще вы бы порекомендовали обращать внимание при закупках оборудования?
– На совокупную стоимость владения. Под этим я подразумеваю как само оборудование, так и сервисный пакет, технологическую поддержку. Надо понимать, что долговременные простои – это также снижение экономической эффективности, я уж не говорю о том, что это невозможность провести своевременную диагностику, то есть порой это вопрос жизни и смерти.
Невзирая на то, что сегодня законодательство дает возможность приобретения техники с учетом всех тех факторов, о которых я говорю, многие по-прежнему хотели бы купить подешевле. А дальше что? Либо простои (а не надо питать иллюзий, из строя периодически выходит все – как российское, так и импортное), новые конкурсы и новые вложения. Понятно, что те, кто отвечает за закупку, часто вынуждены решать очень сложную дилемму – как в условиях небольшого бюджета приобрести как можно больше техники. Но это решение сиюминутной проблемы, которая тянет за собой новые. Надо понимать – если компания предложила неоправданно низкую цену, значит, планирует «добрать» и «доберет» на сервисе. В противном случае дни такого бизнес-игрока сочтены.
В «Электроне» мы стараемся делать такое оборудование, которое имеет оптимальную стоимость владения. Да, оно не является самым дешевым на рынке, но при этом, покупая нашу технику, потребитель не будет в дальнейшем делать большие капитальные вложения.
Проведение радионуклидного исследования на ОФЭКТе – комплексе изотопной диагностики (КИД) НИПК «Электрон»
Врачи – частые гости в НИПК «Электрон». Процесс производства телеуправляемого рентгенодиагностического комплекса. На фото (слева направо на переднем плане): А.М. Элинсон, Р.С. Акчурин, М.Б. Элинсон
Также нужно обращать внимание на историю и репутацию компании, ее опыт на рынке, ведь сейчас участвовать в торгах может любой желающий, включая индивидуального предпринимателя, обязательства которого заканчиваются максимум после того, как завершился гарантийный период, дальше он ни за что не отвечает.
– Можете дать какие-либо прогнозы на год наступивший?
– Прогнозировать сегодня что-либо сложно. Как показывают наш анализ и экспертная оценка, спрос очень высокий, вопрос платежеспособности, то есть все тех же возможностей бюджета – как федерального, так и регионов. Очень надеюсь, что объем рынка сохранится хотя бы на уровне прошлого года, так как, если говорить о «лучевом» оборудовании, наступил срок замены большого объема медтехники, закупленной еще во времена нацпроекта «Здоровье» и давно выработавшей период своей эксплуатации.
Но в ряде секторов недостаточное финансирование – не единственная проблема. Например, ядерная медицина, которой мы занимаемся, одно из самых сложных направлений, прежде всего из-за кадрового вопроса (специалисты в области ядерной диагностики готовятся не один день и их сегодня не так много в стране) и законодательного регулирования (для примера, чтобы открыть кабинет радионуклидной диагностики, необходимо собрать примерно столько документов, сколько требуется для запуска атомной станции). Но направление ядерной медицины, не сомневаюсь, будет востребовано в России. Оно стремительно развивается во всем мире, являясь на сегодняшний день рутинной практикой исследований, проводимых в развитых странах.
Кадровый и инфраструктурный вопросы – одни из самых животрепещущих и в ангиологии, которая напрямую связана с решением проблемы снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний.
Если мы обратимся к опыту Западной Европы, то там ангиопластика – процедура, доступная на уровне районной больницы. Сегодня у нас создаются федеральные и межрегиональные сосудистые центры, и такая технология постепенно становится доступной для всех. Она уже включена в финансирование по линии ОМС. Но при этом работающих ангиографов в стране – не более 500, а нужны тысячи! При дополнительных поставках вопрос будет упираться в персонал, инфраструктуру. Но даже если у вас все специалисты есть, инфраструктура готова, а пациент, скажем, вовремя не вызвал скорую (что очень важно при сердечно-сосудистых заболеваниях, где есть понятие «золотого часа»), то победить в схватке за человеческие жизни все равно будет очень сложно. Значит, нужно это объяснять, менять менталитет.
– Почти каждый год вы выводите на рынок какой-либо новый продукт. В 2016 году порадуете своими разработками?
– Да, стараемся на месте не стоять, хотя и не всегда все получается. Если взять ключевые, крупные вехи в области оборудования, то мы первыми в России создали целый ряд аппаратов: в 1989 году – эндоскопическую камеру, в 1993-м – передвижной рентгенохирургический аппарат, в 1998-м – цифровой флюорограф для скрининга и диагностики, в 2009-м – ангиографический комплекс. 2010 год был ознаменован созданием совместно с компанией Philips компьютерного томографа с русскоязычным интерфейсом. В 2014 году была завершена разработка системы визуализации на основе CMOS-технологий и ангиографического комплекса с плоскопанельной системой визуализации. В тот же период вместе с немецкой компанией Inter Medical мы запустили в серийное производство ОФЭКТ для ядерной медицины, а в прошлом году завершили создание уже целой линейки мобильных рентгенохирургических аппаратов, оснащенной специализированными программными пакетами, необходимыми для полноценной работы хирурга. Также есть целый перечень ИТ-решений, где мы, может, и не первые, но активные – это центральный архив медицинских изображений, PACS, радиологическая информационная система (РИС), телемедицина…
Есть проекты, которые мы реализуем совместно с Минпромторгом. Один – разработку и производство систем визуализации для ангиографических комплексов, которые позволяют видеть и диагностировать сосуды диаметром 50 микрон (это примерно толщина человеческого волоса), мы завершили в прошлом году. Наша система визуализации является настоящим технологическим прорывом международного уровня и превосходит по ряду параметров передовые зарубежные образцы. В этом году тоже постараемся удивить. По крайней мере в России аналогов нашей новой разработке нет. Но пусть это будет сюрпризом.
Журнал Hi+Med, Выпуск №1 (38)
